25 октября
Крымская война: легендарная атака лёгкой кавалерийской бригады под Балаклавой
25 октября 1854 года.
Атака лёгкой бригады — героическая, но катастрофическая по последствиям атака британской кавалерии под командованием лорда Кардигана на позиции русской армии во время Балаклавского сражения 25 октября 1854 года в ходе Крымской войны. Она вошла в историю также благодаря стихотворению Альфреда Теннисона «Атака лёгкой бригады».
Кавалерийская дивизия британской «Восточной армии» стояла лагерем в Балаклавской долине, охраняя пути, соединяющие английскую армию под Севастополем с морской базой в Балаклаве. В состав дивизии входили тяжёлая и лёгкая бригады, каждая имела по 5 полков кавалерии. Дивизии были приданы две артиллерийские батареи. Во главе дивизии находился генерал-лейтенант Чарлз Бингэм, граф Лукан, а тяжёлой и лёгкой бригадами командовали генерал-майор Джеймс Скарлетт и генерал-майор Джеймс Браденелл, граф Кардиган. До Крымской войны Кардиган никогда не участвовал в боевых действиях.
В состав лёгкой бригады входили 4-й и 13-й лёгкие драгунские полки, 17-й уланский полк, 8-й и 11-й гусарские полки.
25 октября главнокомандующий русскими войсками в Крыму А.С. Меншиков решил нанести удар по коммуникациям противника. На Чёрной реке был собран отряд под командованием генерала Павла Петровича Липранди, около 16 000 человек. В 05:00 отряд перешёл в наступление, и в 07:30 Азовский пехотный полк штурмом взял турецкий редут № 1 на Кадыкёйских высотах. Турки бежали, бросив ещё 3 редута. Англичане в этом бою потеряли около 9 орудий.
Артиллерийское оружие в те годы было больше чем средство ведения боя — это был своеобразный символ. Артиллерийские части не имели знамён, а на стволах орудий стояли эмблемы армии и государства. Даже повреждённая вражеская пушка забиралась в качестве трофея. Именно из русских бронзовых пушек была отлита часть высших военных наград Великобритании — Кресты Виктории.
В 8:00 на место боя прибыли командующие — английский генерал лорд Реглан и французский генерал Канробер. Лорд Реглан, указывая Канроберу на русских, увозящих орудия с редутов, сказал, что жаль отдавать им эти орудия. Канробер ответил:
Зачем идти самим на русских? Предоставим им идти на нас: мы на превосходной позиции, не будем отсюда трогаться!
Однако Реглан позвал генерала Эйри и продиктовал ему несколько строк. Эйри передал бумажку капитану Нолэну и велел передать её командиру кавалерии, лорду Лукану. В приказе Лукан прочитал:
Лорд Реглан желает, чтобы кавалерия быстро выдвинулась к линии фронта, преследуя противника, и попыталась воспрепятствовать неприятелю увезти прочь орудия. Отряд конной артиллерии также может присоединиться. Французская кавалерия находится на вашем левом фланге. Немедленно.
Получив приказ атаковать, лорд Лукан спросил Нолэна, какие именно орудия имеются в виду в приказе. Нолэн показал рукой, причём вроде бы на позиции в дальнем конце долины. Сам Нолэн погибнет во время атаки и суть его жеста останется неизвестной. Лукан приказал лорду Кардигану возглавить бригаду, численностью 673 человека и атаковать по долине между Федюхиными горами и захваченными утром редутами. Кардиган пытался возразить, что на равнине находятся тяжёлые русские пушки, которые защищены с обоих флангов пушечными батареями и стрелками на окружающих холмах. Лукан ответил: «Тут нет выбора, кроме как повиноваться». Затем Кардиган скомандовал: «В атаку!»
В десять минут двенадцатого в атаку пошла наша бригада лёгкой кавалерии… Когда она двинулась вперёд, русские встретили её огнём пушек с редута справа, ружейными и штуцерными залпами. Наши кавалеристы гордо промчались мимо; их амуниция и оружие сверкали под утренним солнцем во всём великолепии. Мы не верили своим глазам! Неужели эта горстка людей собралась атаковать целую армию, выстроенную в боевой порядок? Увы, так оно и было: их отчаянная храбрость не знала границ, настолько, что позабыто было то, что называют её самым верным спутником — благоразумие.
Атака началась внезапно для самих русских. Английской лёгкой кавалерийской бригаде удалось пройти под перекрёстным огнём русской артиллерии и пехоты с Федюхиных и Балаклавских высот, опрокинуть 1-й Уральский казачий полк, прорваться к русским пушкам и изрубить орудийную прислугу. Стоявшие за артиллерией Киевский и Ингерманландский гусарские полки не смогли организовать контратаку английской лёгкой кавалерийской бригаде из-за скученности в своих боевых порядках, усиленной отступающими уральцами. Из-за этого у гусар не осталось ни времени, ни места для манёвра чтобы перейти к контратакующим действиям. Но, в результате фланговой атаки трёх эскадронов Сводного уланского полка подполковника Еропкина, лёгкая кавалерийская бригада англичан была рассеяна и отступила с большими потерями. Отступать пришлось опять под перекрёстным огнём русской артиллерии и пехоты, что ещё больше увеличило количество убитых и раненных.
Английский журналист Уильям Рассел, очевидец, в своем репортаже для газеты «Таймс» описал окончание атаки в следующих словах:
Итак, мы наблюдали, как они ворвались на батарею; затем, к восторгу своему, мы увидели, что они возвращаются, пробившись сквозь колонну русской пехоты, разметав её как стог сена. И тут их — потерявших строй, рассеявшихся по долине — смёл фланговый залп батареи на холме. Раненые и потерявшие коней кавалеристы, бегущие к нашим позициям, красноречивее любых слов свидетельствовали об их печальной судьбе — да, они потерпели неудачу, но даже полубоги не смогли бы сделать большего… В 11:35 перед проклятыми московитскими пушками более не осталось британских солдат, кроме мёртвых и умирающих…
Итог атаки для британцев был трагичен: за 20 минут боя из немногим более 600 кавалеристов погибло и попало в плен 365 человек. Британцы потеряли и почти 500 своих лошадей.
«Атака лёгкой бригады» (The Charge of the Light Brigade) — стихотворение Альфреда Теннисона, написанное в 1854 году. Посвящено атаке легкой кавалерийской бригады под Балаклавой во время Крымской войны.
Долина в две мили — редут недалече…
Услышав: «По коням, вперед!»,
Долиною смерти, под шквалом картечи,
Отважные скачут шестьсот.
Преддверием ада гремит канонада,
Под жерла орудий подставлены груди —
Но мчатся и мчатся шестьсот.
Лишь сабельный лязг приказавшему вторил.
Приказа и бровью никто не оспорил.
Где честь, там отвага и долг.
Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен.
По первому знаку на пушки в атаку
Уходит неистовый полк.
Метет от редута свинцовой метелью,
Редеет бригада под русской шрапнелью,
Но первый рассеян оплот:
Казаки, солдаты, покинув куртины,
Бегут, обратив к неприятелю спины, —
Они, а не эти шестьсот!
Теперь уж и фланги огнём полыхают.
Чугунные чудища не отдыхают —
Из каждого хлещет жерла.
Никто не замешкался, не обернулся,
Никто из атаки живым не вернулся:
Смерть челюсти сыто свела.
Но вышли из левиафановой пасти
Шестьсот кавалеров возвышенной страсти —
Затем, чтоб остаться в веках.
Утихло сраженье, долина дымится,
Но слава героев вовек не затмится,
Вовек не рассеется в прах.