«С каждым годом все дальше уходит эта черная дата – 22 июня 1941 года. С каждым днем становится все меньше и меньше тех, кто знает и помнит о ней не из прочитанных книг и просмотренных фильмов».

М. Я. Бугрова

Принято считать, что детство – самое счастливое и беззаботное время в жизни человека. Но поколение, рожденное в 30-40-е годы двадцатого столетия, так и не насладившись детскими играми и забавами, сразу шагнуло в большую взрослую жизнь. Детство у них отняла самая жестокая, самая разрушительная война за всю историю человечества, унесшая более 27 миллионов человеческих жизней. В каждый российский дом постучалась война, навсегда перевернув жизни людей. Война обрушилась на детей так же, как на взрослых — бомбами, голодом, холодом, разлуками.  Детей, разделивших со  взрослыми все ужасы военного лихолетья, называют детьми войны. Даже в современное время можно услышать словосочетание «дети войны». Категория этих людей особая. Они не принимали участие в Великой Отечественной войне, но оказались в списках пострадавших от войны. Будучи в то время еще детьми, принимать участие в боевых действиях они не могли, но, несмотря на это, ощутили тягости войны на себе в полной мере. Многим не удавалось даже ходить в школу. Не было не только игрушек и детских книжек, часто не хватало еды и одежды. Многие из них, чтобы выжить, пошли работать очень рано.

( Из воспоминаний Майи Яковлевны Бугровой (девичья фамилия Карант), одной из таких детей войны…)

 

Майя Яковлевна родилась в 1934 году в  местечке Черняхов Житомирской области. Ее семья – папа, мама, бабушка (71 год), два брата (14-ти и 12-ти лет). Когда началась Великая Отечественная война, ей исполнилось 6 лет.

«Мое военное детство».

«Случилось так, что мама заболела, и первый день войны застал ее не дома, а в Житомирской больнице. И в этот, уже не мирный день, папа поехал за мамой в Житомир, взяв меня  с собой.  Житомир был одним из городов, куда  были сброшены первые  бомбы.  Жуткий гул фашистских самолетов, мощные взрывы, огонь, рушащиеся здания – вот чем стал памятным  для меня этот день, проведенный в Житомире. Я поняла, что война – это очень плохо, опасно и страшно. К счастью больница не пострадала от бомбежки, мы забрали маму и уехали домой в Черняхов. В эти дни я узнала новое, часто произносимое взрослыми, слово – «эвакуация», но смысла его не понимала. Мне объяснили, что мы должны будем уехать куда-то очень далеко, куда не будут долетать бомбы, что ехать будем очень долго. Я очень этому радовалась, т. к. любила кататься. Каждый день спрашивала: «Когда ж мы уже поедем?». Папу не сразу призвали в армию, ему поручили помочь в  организации эвакуации местечковых жителей, решивших не оставаться в оккупации. В связи с этим наша семья покидала родное гнездо в числе последних уезжающих. Наконец этот день настал…

До сих пор перед глазами эта тяжелая для меня картина: опустевший дом и мой любимый, мой веселый, звонкий мяч, который мне не разрешили взять с собой. Мама сказала: «Доня, сейчас не до мяча». На подводу с пахучим сеном погрузили корзинки с продуктами, необходимые вещи, к задку подводы привязали нашу корову. Все селяне выходили из хат прощаться с нами, желали остаться живыми и вернуться домой. Корову тоже пришлось оставить нашему односельчанину, т. к. в пути она могла погибнуть. Мы все плакали, когда тронулись дальше в путь.  Кстати, когда мы вернулись из эвакуации, наш односельчанин отдал нам телочку.

И еще одним новым, для меня, словом пополнился мой словарный запас – это слово «беженцы». Теперь нас  так называли те люди, которые никуда пока не уезжали. По- разному, относились они  к нам, беженцам. Некоторые – с сочувствием, не раздумывая, давали приют у себя в хатах, разрешая переночевать, как могли, помогали продуктами. Но попадались и другие. И еще одним событием  мне запомнилась одна хата. У меня были очень красивые, светлые, вьющиеся волосы, они локонами спадали мне на плечи. Мама понимала, что в такой обстановке эта красота может обернуться бедой. Она попросила у хозяйки ножницы и, захлебываясь слезами, обрезала все мои локоны. Плакала даже не очень гостеприимная хозяйка. Утром, поблагодарив хозяев, мы тронулись дальше в путь, надо было добираться в Киев. Часто над нами пролетали самолеты, как  вражеские,  так и наши. По гулу мы научились их различать. Если это был вражеский самолет, то слышали команду: «Воздух». Но в какой-то из таких налетов команда «Воздух» оказалась не просто тревожным сигналом. Это случилось на трассе между Житомиром и Киевом, недалеко от местечка Коростышев. Началась бомбежка. Нам повезло, что после команды «Воздух» папа увлек нас, всех троих детей, но после бомбежки мы так и не смогли найти своей подводы, ни мамы с бабушкой. Нас «подселили» на чужую телегу, ничего съестного не было и папе пришлось просить еду у людей. Мы приехали в Киев, где жила мамина сестра. Там мы и встретились. В Киеве мы пробыли несколько дней, пока родители оформляли документы, пополняли запас продуктов для дальнейшего пути. И опять в дорогу. Дни дороги складывались в недели, месяцы. В общей сложности мы ехали 3 месяца до Воронежа, где находился сборный пункт. Из Воронежа нас должны были отправить эшелоном на жительство в Узбекистан. Так закончился первый этап эвакуации.

Эшелоном оказался длинный состав товарных вагонов, в которых ничего не было подготовлено для перевозки людей, просто пустой вагон. Спали на  полу, тесно прижавшись друг к другу. Во время «путешествия»  попали под бомбежку. К счастью, налет был не долгим и наш состав не пострадал. Вскоре мы приехали в Китаб, Бухарской области. Здесь нам и предстояло жить, пока идет война. Узбеки приняли нас, эвакуированных, дружелюбно. Нас привезли в какой-то двор, выделили комнату без единого  окошка.  Жизнь продолжалась, и надо было учиться жить в этих условиях. Мама работала в швейной мастерской, она шила фуфайки (телогрейки) для красноармейцев. Старшего брата устроили в базарком, он был грамотным, успел закончить 7 классов. А средний брат и я, по примеру детей-узбечат, продавали на базаре холодную питьевую воду. Брат в обеих руках нес чайники с водой, а я держала кружечку. Мама нам сшила торбочки – сумочки через плечо, т. к. с нами расплачивались не только деньгами, но и разными овощами, фруктами. Когда сумочки наполнялись, мы их относили домой и опять отправлялись «на работу». А папу к тому времени призвали в армию. Мы со страхом и волнением ожидали письма – треугольничка с фронта. Так проходили недели, месяцы. Наступил 1943 год. Все чаще стали поступать хорошие сообщения. И вот 6 ноября мы услышали долгожданную, радостную весть: наши войска освободили столицу Украины – Киев. 13 апреля 1944 года мы покидали ставший нам родным Китаб. Путь домой был уже не таким тяжким, какими были месяцы эвакуации, но  достаточно сложным. И вот, наконец, мы в Киеве! В Киеве было много свободных квартир, можно было остаться и там жить, но мы решили, что поедем в свой родной Черняхов. Вернувшись, мы увидели вместо дома голые стены без крыши, без окон и дверей…В каждой из трех комнат грязь, запах конского навоза такой, что находиться там было просто невозможно. Нас впустили к себе знакомые люди. Лишь только через три месяца мы смогли перейти жить в свой дом. Наступил 1945 год. Каждый день мы бегали на станцию встречать поезда, надеялись первыми увидеть возвращающихся с войны отцов. Я помню, как помогли выйти из вагона солдату на костылях, его вынесли на руках и опустили на землю… И вдруг слышу: « Маюся, дочечка!» Так произошла наша долгожданная встреча. .. Я знала ,что папа был ранен, но мы не знали, что ноги его омертвели, ходить он не может. Это было счастье: папка живым вернулся с войны! Вторым таким самым счастливым и на всю жизнь запомнившимся днем стало 9 мая 1945 года.

Дети войны…

К этой категории относят почему-то только тех, у кого отцы погибли в годы Великой Отечественной войны. Считаю это не совсем правильно.

А разве мы, дети, познавшие и пережившие все тяготы эвакуации, бомбежки, долгие месяцы и годы, не имевшие своего дома, мы – не дети войны?

А дети, оказавшиеся в немецкой оккупации, дети, над которыми каждый день висел страх смерти – это не дети войны?

А дети, работавшие наряду со взрослыми, не дети войны?

А ведь наши отцы были в это время на фронтах и до последнего, победного дня не знали, останутся ли живыми.

Многие вернулись домой инвалидами Великой Отечественной войны, с осколками в теле и по этой причине умерли раньше времени, не дожив даже до пенсионного возраста. И мы, их дети, потерявшие таких отцов – инвалидов, разве мы не дети войны?!

Полагаю, что по статусу « Дети войны» должны подлежать все, родившиеся с 1930 по 1945гг.

Это будет справедливо…

 

Мы познакомили вас, дорогие наши подписчики и гости странички, с небольшой частью воспоминаний Майи Яковлевны Бугровой. Для нас они  интересны, познавательны и дороги. Ценны они тем, что картины войны остаются такими живыми, несмотря на столько мирных  десятилетий жизни,  в памяти тех, кто пережил и выстрадал войну. В них столько мелочей и подробностей, о которых могут поведать только свидетели военных событий. Вот, например, сожаление маленькой  Майи о брошенном любимом мячике. Тяжелая участь бросать свой дом. А для ребёнка было ещё тяжелее бросать свой дом и свои любимые игрушки.

Для Майи Яковлевны, её сын в 2012 году  издал небольшую книжку маминых воспоминаний, рассуждений, с фотографиями близких и родных. Называется она «Воспоминания (одна из детей войны…)». И на обложке как вы думаете что изображено? Конечно, тот  мячик, о котором так жалела девочка Майя. Тираж Самиздатовской книжки был очень мал, и сейчас у неё остался только один экземпляр. Понятно, что эта книга бесконечно дорога Майе Яковлевне, но она предоставила её нам для сканирования в нашу подборку материалов в базу данных  «Летопись мужества».

Майя Яковлевна прекрасный и интересный человек. Несмотря на свой возраст, она является активным читателем и членом клуба «Забота» нашей библиотеки. Майя Яковлевна обладает  талантом чтеца. Она может из любой маленькой поэтической  зарисовки  или четверостишия  «сотворить» великолепную поэтическую картину. При встречах в библиотечном клубе «Забота» и мы, и все члены клуба обязательно просим Майю Яковлевну что-либо прочитать. У неё великолепная память и она может читать огромные поэтические произведения по памяти. Мы благодарим Майю Яковлевну за сотрудничество, за участие в мероприятиях нашей библиотеки, за то, что она в числе первых откликается на наши приглашения и даже на «эксперименты». В 2020 году Майя Яковлевна приняла участие в конкурсе  «Читаем К. Симонова».

 

Муж у Майи Яковлевны был военным, так она оказалась в Новосибирске. Много лет она живет в нашем городе. Всю свою жизнь Майя Яковлевна посвятила работе в библиотеке. Работала и в школьной библиотеке, и  в военной части в библиотеке. С 1967 года  по 2018 год Майя Яковлевна работала в ГПНТБ,  является заслуженным ветераном СО РАН.  Но в памяти ее навсегда сохранились воспоминания о военном детстве, с частью которых мы решили познакомить и вас, наши дорогие читатели и подписчики.

М. Я. Бугрова «Воспоминания»